Зазвонил телефон. Человек в штатском вышел. Василия отвели в одиночную камеру. 

Наступил рассвет. Василия привели на допрос. В комнате полутемно. Человека в штатском не видно. Василий слышит вопрос:

 — Вы готовы с нами сотрудничать? 

Он ждал этот вопрос. До последней секунды тянул с решением. Его душа сопротивлялась, казалось, это событие происходит не с ним. На чаше весов его совести наступило равновесие. В такой критический момент ушла из-под ног почва, чтобы не упасть, прислонился затылком к стене. Подумал:

 — Скажу «Да!» — расстреляют советские бойцы как предателя Родины. Скажу «Нет!» — расстреляют фашисты, как врага Рейха.

Василий сделал паузу, вспомнил, как во время работы директором ФЗУ научился говорить «Нет!» Этого требовало дело. За слово «нет» он нёс полную личную ответственность. В мирное время слово «нет» было для него внутренней нравственной категорией. Совесть напомнила, что сейчас война, он находится в плену. Сдаться нравственно — значит, сказать «Да!» Этого он никак не может. Каждый из нас, становясь честно, открыто лицом к лицу со своей смертью, чувствует, слышит громкий её голос: 

 — Будь предельно честным с самим собой, со своей совестью.

Заглушить этот голос Василию никак невозможно. Инстинкт самосохранения — молчит. Ему сделан вызов. Он внутренне собрался, громко, твёрдо, резко сказал слово «Нет!» Оно, в тишине, перед стремительным броском на врага, прозвучало как команда боевого офицера на передовой: «Вперёд, на врага!» Решение принято. Назад возврата нет. От этого короткого слова, которое несло смерть ему, Василий всем своим существом...