В редакцию обратились обеспокоенные строительством вышки сотовой связи жители переулка Достоевского. Опасаются люди того, что вышка может распространять радиоволны, вызывающие, как они полагают, различные онкозаболевания. А так как весь переулок населен семьями, в которых растут по двое и трое детей, данное беспокойство понятно. Волнуются не только жители переулка Достоевского, данная проблема и у жителей улиц Мирошниченко и Красногоровская (напротив МБОУ СОШ №2), а также переулка Кириченко. Общими усилиями были написаны коллективные обращения к депутатам своего округа — Юрию РЯБОКОНЮ и Руслану СЕРДЮКОВУ, которые приняли меры — направлен запрос в музей о проведении археологических раскопок и в мэрию о законности постройки вышек. Администрация сообщила, что разрешение действительно было дано, но только для проведения работ по замене опор электросети. Музей сообщил, что был заключен договор на проведение работ. Департамент имущественных земельных отношений не подтвердил выделение земельного участка по переулку Кириченко для постройки данного объекта.
Как видим, сколько бы протестующих ни было, на сотовую компанию, которая нацелилась на постройку вышек, это не влияет. Она всё так же продолжает свою деятельность, находя малейшие лазейки в законе. Как, например, произошло это в переулке Достоевского: когда жители отказались позволить им постройку на муниципальной земле, они просто договорились с начальством порта и построили её на частной территории. Как бы люди ни выражали свое недовольство, никакого ответа нет. Сотовики, как в поговорке «Кот из дому – мыши в пляс!», стремятся как можно быстрее установить свои вышки, пока мэр РАЩУПКИН вне власти и не может их резко и однозначно остановить, как он это уже сделал год назад, когда в конце улицы Мирошниченко сотовики выкупили кусочек частной территории и планировали установку вышки.
Постройка вышки оказалась не единственной проблемой, что беспокоит жителей переулка Достоевского. Это всего лишь последняя капля, прорвавшая плотину недовольства и обеспокоенности за безопасное проживание людей в своих собственных домах.
Вот что они говорят:
Житель пер.Достоевского Н.:
Мы беспокоимся не за свое будущее, а за будущее своих детей — ведь мы не можем выпустить детей во двор просто поиграть. Нас вечно затапливает, летом не бывает так, чтобы хоть один раз не загорелся камыш; вечное нашествие завезённых кораблями змей, грызунов и насекомых, которых мы не можем опознать. Беспризорные собаки стаей бегают по улице — страшно идти вечером с работы. Но и с этим можно смириться, самое страшное, что у нас происходит вечерами, — это наркоманы. Собираются в кучки, шныряют по дворам.
Анна Т.:
Неизвестно, как их машины проезжают, тут пешком по этим дорогам не походишь нормально — хорошо, что вы в кроссовках и сейчас тепло, а когда идет дождь или поднимается уровень воды, мы не ходим, а плаваем. Система водоотвода не работает. Зимой хоть на коньки вставай и так передвигайся. И как нам спокойно жить — у нас в каждой семье дети. Мы уже просто молчим о том, что детям играть негде — нет ни детской площадки, ни места под ее постройку. 20 лет назад хоть был выход к Дону, маленький пляжик, сейчас и того нет, перекрыли всё. Когда я переезжала сюда, я рассчитывала ходить купаться на реку, тут раньше такие пляжи были... Соревнование на мотоциклах проводили. А сейчас живем, словно в промзоне. Скоро и нас выдавят эти постройки.
— Давайте разберемся по порядку — что является самым тяжелым для вас?
– Так и не скажешь, всё тяжело, каждая проблема беспокоит нас не первый год. Вот, например, система ливнеотвода. И дренажная система. Система ливнеотвода заросла камышами, года четыре назад половину очистили, а остальное оставили со словами, что это уже территория порта, не имеем права. А в камышах змеи все лето, не только в камышах, но и в дома, бывает, забираются, иногда совсем не знакомые, привозят, наверно, в фурах, тут скрещиваются, и не поймешь, ядовитые или нет. От клещей отбоя нет, дома на ковре, как на лужайке, хоть гроздьями собирай. Вы когда-нибудь видели ежа, на котором клещей больше, чем иголок — это, скажу я вам, жалкое зрелище. О комарах и насекомых и говорить нечего, только на «химию» против них мы летом тратим сумму, на которую можно продуктов минимум недели на две купить.
Тогда был последний раз, когда очищали ливнеотвод. Мы своими силами пытались —просили косильщика, но он сказал, что не сможет с этим ничего поделать, развернулся и ушел. Пришлось самим вырубать топором. Но что мы можем-то? Только из-за этого возникают и потопы, и пожары. Кто-то неаккуратный кинул не потушенную сигарету — и все горит, недавно так горело, что пламя было с четырёхэтажный дом. Чудом на жилые дома не перекинулось, благо, горело за хозпостройками. Тут ведь дело не только в камышах, еще и мусор строительный с верхних улиц скидывают. Почему бы не гореть? Когда дождь топит не только подвалы, но, бывает, и дома заливает чуть ли не до колен. Мы ведь не просим невозможного — раньше все работало как часы. Если вода поднималась, старшие знали, что открыть, чтобы все стекало не на улицы и в дома, а в реку. Сейчас, что открывай, что не открывай — все бесполезно. Мебель разбухает, стены трескаются, дома оседают, в доме все время сырость — хоть зимой, хоть летом. Везде грибки и плесень, все это влияет на наше здоровье и здоровье наших детей. Ведь решение совсем простое, просто очистить систему ливнеотвода и дренажную систему. Мы, конечно, не богато живем тут, и все же можно нам обеспечить хотя бы человеческое проживание в безопасности.
— Что вы можете сказать насчет дороги?
— Оооох. Дороги. Это вы говорите о тех дорогах, где не то что на велосипеде проехать, даже на машине проехать невозможно. Порт положил у себя плиты, чем поднял уровень земли. Сами мы находимся в низине, и со всех улиц вода стекает к нам — вот все эти канавки, которые вы видите, — это все творение не рук человеческих, это все вымыто водами, которые стекают сюда после дождей. Здесь поначалу брусчатка лежала. Теперь, как вы видите, ее здесь не осталось. Каждый делает понемногу — возле ворот или же свой двор, и на этом сказка заканчивается. Властями не предпринимается ничего. Сейчас это не страшно, вот весной и осенью тоже «нормаль», конечно, вы понимаете, что это я с сарказмом. Дети ходят в школу по этой дороге по колено в воде, а зимой вообще невозможно ходить. Особенно на подъеме во время гололеда. Обязательно провожаем детей в школу и встречаем со школы, потому что иногда передвигаться совсем невозможно. Чтобы сходить в магазин, приходится делать большой круг, особенно если с ребенком и коляской, потому что по этой дороге подняться — никак. Закрыли ведь везде аттракционы, так вот чем вам не американские горки и карусель. Развлекайся — не хочу. Во время гололеда никакой обработки нет, если только сами не сделаем. Какая бы погода ни была, такси отказывается заезжать на нашу улицу, потому что не раз застревали машины.
Если бы я сама своими глазами все это не видела, не поверила бы, что столько проблем может скопиться на небольшой улице. Я прошла от начала переулка Достоевского до самого конца — конца кошмара, до пересечения с улицей Андреевской. Мне встретилось более половины жителей улицы, и каждому было что сказать. Я слушала и понимала, что столько лет молчания и терпения в итоге вылилось в возмущение из-за бездействия государственных служб, безответственного отношения к жителям своего города. Как можно было не очищать ливнеотвод и дренажную систему целых двадцать, а то и больше лет? Возможно забыли, спросите вы? Я тоже хочу спросить. Простите, ответственные за это служб, а вы случайно не забыли, что в городе есть такой переулок Достоевского, там тоже живут люди, и этих людей топит из-за загрязненного ливнеотвода. Пожалуйста, вспомните о них.
Жаль наших стариков, молодежь, семьи с детьми. И не известно, не станет ли хуже, чем есть.
Так прохаживаясь и просматривая все «достопримечательности», я выслушивала всех.
— Здравствуйте. Что бы вы хотели рассказать, что беспокоит вас?
— Меня беспокоит отсутствие канализации. Где это видано, что в 21 веке нет в городе (не говорю уже об отдаленных хуторах и селениях) канализации. Не то что канализации, мы даже сливные ямы вырыть не можем,..
...потому что вода на лопату встает. Они дно опустили, выход воды перекрыли — и все. У нас нет даже возможности просто выкопать эту выгребную яму. Я жила на Сахалине, там все в сопках, и как вы думаете? Там везде есть канализация. Да, да. Та самая канализация, которой нам здесь очень не хватает. Также вырыли у нас колодцы, поставили в них счетчики. И….. забыли. На семь лет. После того как эти самые счетчики были установлены, никто о них и не вспомнил. А если и вспомнил бы, то все равно ничего не добились. Колодцы-то переполнены водой. Настолько переполнены, что порой аж через край льются. Вот что меня беспокоит. Меня много еще что беспокоит, но, боюсь, у меня нервов на это не хватит.
Казалось, что у каждого было что сказать, каждый мог вспомнить то, что еще не говорили другие.
— Знаете ли вы, что свора собак так просто может съесть козу? Верно, живую здоровую козу. Ну, была когда-то, пока не встретила этих собак. К чему я это? У нас здесь очень много беспризорных собак. Они душат нашу скотину, уток, кур. На улицах, чтобы дети не пугались, мы собираем задушенных кошек и котят, вечером, возвращаясь с работы домой, бежим, пока нас не заметили. Детей не выпускаем, потому что боимся. Боимся, что собаки могут напасть на детей. Не только поэтому. Вместе с кошками мы еще собираем использованные шприцы. Верно, вы не ослышались. Выглянув на улицу, можно обнаружить целую «поляну грибов», это я сейчас про наркоманов, которые с наступлением темноты выскакивают словно грибы после дождя. В этих самых камышах делают закладки, и позже наркоманы шарятся всю ночь, могут и по двору ходить. Делают свои дела и ждут, пока не успокоятся. Недавно были и агрессивные — не знаешь ведь, что от них ждать, они буянят, мы хватаем детей — и по домам. В это время голова совсем у них не работает — не посмотрят что ребенок.
— А вы не обращались в полицию?
— Обращались в наркоконтроль. И что толку? Некоторое время было тихо. Позже вновь выскочили. Если пытаешься что-то предпринять, то из мести могут и поджечь. Не раз такое было. И камыши поджигали, и постройки. Что мы сами можем с этим сделать? Ничего. Ни сил, ни власти у нас нет, чтобы что-то предпринять.
— Вы живете возле порта, много здесь шума?
— Шумно. Не помогают даже окна со стеклопакетами в пять слоев. Стены и сама коробка дома дрожат — ты лежишь ночью, и весь дом вместе с кроватью и с тобой дрожит. Не знаю, что они возят, иногда так шумно, словно металл разгружают, бывает, всю ночь не спишь, а утром на работу, детям в школу. Когда везут уголь, вся это угольная пыль попадает к нам. Не только уголь — осадок и пыль от этого вмиг может покрыть все сантиметровым слоем темной пыли. Не можем ни во дворе посидеть, ни окна в такую духоту открыть. Ни детям на улицу выйти. Иногда вонь такая стоит, словно химию ядерную по улице разлили. Мы не знаем, чем мы дышим. Иногда у нас прямо бывает нашествие грызунов. Волнами накатывают, их там, возможно, травят, и они к нам в гости наведываются. Невозможно от них спрятаться нигде. Не по земле, так по крышам они все равно пробираются в наши дома.
— Обращались ли вы с просьбой о помощи к властям?
— Обращались. В Министерство природных ресурсов и экологии Ростовской области, в администрацию города, в администрацию президента. Толку-то? Обещали рассмотреть и принять меры, направили все запросы в правительство Ростовской области. А дороги и ливнеотвод обещали сделать при наступлении благополучных погодных условий — прошло 2 года, погодные условия до сих пор не стали благоприятными. Мы, конечно, будем и далее стараться обратить внимание государства на наши проблемы и бороться за комфортные условия жизни.
После моего посещения переулок Достоевского посетила инспекция из администрации города, позднее и заместитель главы администрации Пшеничная Антонина Юрьевна, и новоназначенный руководитель департамента ЖКХ Сергей Сеник. Увидев плачевное состояние дорог, ливнеотвода, дренажной системы и выслушав все жалобы жителей переулка, они дали обещание помочь, рассмотреть все проблемы и решить их. Собственники домов, проживающие по переулку Достоевского, настроены оптимистично и с надеждой ждут светлого будущего для себя и своих детей. Мы также ожидаем изменений и, возможно, расскажем вам о проделанной работе.
