В последнее время я нередко пользуюсь услугами общественного транспорта.

Всякое видела, разные водители встречались, но, сев недавно в «четверку», оглядевшись, я с удивлением поняла, что подобное мне попалось впервые. Автобус напоминал то ли кабинет истории советских времен, то ли агитпромовскую точку, место, где по аналогии с известной строкой «там русский дух, там Русью пахнет» присутствовал дух советский и «пахло» Советским Союзом. Стены салона были оклеены политическими плакатами с портретами революционных и партийных боссов и отрывками из их высказываний. На меня взирали Ленин, Сталин, Дзержинский, Че Гевара, «буревестник» Горький и даже незабвенный Леонид Ильич, при котором, напоминал текст, народное добро не продавалось за копейки, обед в столовой стоил рубль, медицина была бесплатной и так далее. В общем, автобус мне понравился – у него было свое лицо, характер. Пропустить такое я не могла и договорилась с водителем, П.Б. Романовым, об интервью.
Павел Романов профессиональный водитель. На маршруте работает лет 6-7. Год рождения – 68-й, то есть его детство, юность, молодость пришлись аккурат на последнюю советскую двадцатилетку.
— Что же это, – поинтересовалась я, показав на салон, — ностальгия, или же вы идейный?
— Нет, — качает головой Павел. – Это то, что говорят о нынешней политике хорошие люди. Сказанное когда-то вполне применительно к нашему времени. Все совпадает! – Можете почитать.
Оборачиваюсь, пробегаю глазами по строкам цитат. Их немало – на каждом листе. Доминирует Иосиф Виссарионович: «С этой стороны, со стороны природных богатств, мы обеспечены полностью. Их у нас даже больше, чем нужно. Что еще требуется? Требуется наличие такой власти, которая имела бы желание и силу двинуть использование этих огромных природных богатств на пользу народу». Согласитесь, звучит, если наложить на сегодняшнюю действительность, как отеческое предостережение, к которому, впрочем, потомки отнеслись вполне наплевательски. Ильич тоже как в воду глядел. «Посмотрите на капиталистов, — призывает с плаката, — они стараются разжечь национальную вражду в простом народе, а сами отлично обделывают свои делишки в одном и том же акционерном обществе… Против рабочих объединены капиталисты всех наций и религий, а рабочих стараются разделить и ослабить национальной враждой».
— Вы считаете, нам сегодня не хватает своего Сталина? — продолжила я разговор после этого небольшого ликбеза.
— Не хватает информации, — поправил меня Павел. – что-то выхватывают в интернете, слушают вещи, которые не надо ни слушать, ни смотреть. А свое, исконно русское, как говорится, забыли. Историю страны забыли. И за что воевали наши деды – забыли. И к чему это всё привело?
Мне стало любопытно, почему собеседник прислушивается к голосам дискредитированных вождей, обвиняемых в гибели миллионов, к Сталину, при котором, как нас учили, как утверждали книги, СМИ и историки, возник культ личности и появился ГУЛАГ.
— Не смущает ли это вас? – спросила я его.
— А еще про Ивана Грозного говорят, что как зверь, — саркастически заметил Павел. — Пусть про своих правителей скажут, сколько при них погибло. Берешь тех же американцев – что они творили с индейцами. Жесть! Полностью народ уничтожили. А тут – культ личности.
Чёрт! – Сталин войну выиграл!
Войну, которая нас не просто хотела поработить, а уничтожить всех русских! Он выиграл! – И что он говорил о русских? Что это самая великая нация.
Политические, на злобу дня плакаты Павел повесил в первую очередь не для того, чтобы превратить рабочее место в агитку и избу-читальню. – Скорей в пику сегодняшней тенденции размещать в салоне всякого рода рекламу, которой на самом деле стало так много, что раздражающий перебор очевиден.
— Реклама, — объясняет он, — это то, что нам втирают: работу за копейки, сетевые магазины. А это, — улыбаясь, ведет рукой вокруг, – история.
— И просвещение.
— И просвещение, — соглашается он.
Люди реагируют на плакаты позитивно. В основном это азовчане старшего возраста. (Для младшего, не отличающегося, по мнению Романова, эмпатией и воспитанностью, у него припасены листы с выдержками из закона, регламентирующими поведение в обществе.) Все-таки это часть их жизни, и много более благополучная, чем сейчас.
— Мы жили при коммунизме! – сокрушается Павел. – Вы помните хлеб по 16 копеек, цены на электричество, газ? Все было для народа. Мой отец квартиру успел получить – четырехкомнатную. Все прекрасно было. Работай – и получай.
И все это – закончилось. Как будут учиться мои дети и кем работать? В сетевых магазинах «принеси-подай-переставь»? Или на базаре торговать? Народ продан и предан. Очень жалко, обидно за нашу страну прежде всего. Мы, русские, добрые. Нас, как всегда, обманули. Там индейцев обманули, а тут – русских.
По большому счету верно. Только где, у какого политического деятеля взять рецепт щадящих преобразований, в которых страна отчаянно нуждается?! Как сделать социальные блага доступными и ощутимыми? Исчерпывающий ответ на эти вызовы времени плакаты, безусловно, не дадут. Он должен созреть в нас самих. Однако еще одну цитату из наследия все того же Иосифа Виссарионовича, пригвожденную скотчем к стене 4-го автобуса, я все же приведу — в качестве заключительной к разговору с Павлом Романовым, человеком с принципами, который, болея душой за отечество и имея четкую гражданскую позицию, дает и нам, пассажирам, пищу для размышлений. Она меня, что называется, зацепила, показалась в тему и к месту. —
«Мы должны строить наше хозяйство так, чтобы наша страна не превратилась в придаток мировой капиталистической системы, чтобы она не была включена в общую систему капиталистического развития как ее подсобное предприятие, чтобы наше хозяйство развивалось не как подсобное предприятие мирового капитализма, а как самостоятельная экономическая единица, опирающаяся, главным образом, на внутренний рынок, опирающаяся на смычку нашей индустрии с крестьянским хозяйством нашей страны».